Ирма лихо пила шампанское, закусывала кислой клубникой из супермаркета, дула губки, хныкала, что нет взбитых сливок, и охотно стягивала с себя кофточку при каждом удобном случае. Пашка даже не успевал намекнуть или пристать «как следует», а она уже танцевала стриптиз на диване и манила пальчиком.

    Половина накопленных денег за неделю растаяла.

    Ну и ладно.

    Было однажды у Пашки желание позвонить Сашеньке (как она там… разобралась с теткой?), но он сдержался и вновь переключил внимание на Ирму. Что было, то уже травой поросло, глупо же возвращаться к прошлому. Возвращаться? Нет, конечно же, нет! С Сашей он расстался – навсегда. Они разные да и к серьезным отношениям он не готов, а иных с ней получиться не может.

    – Не люблю понедельник, – Ирма сморщила носик и сунула косметичку в сумку. Пашка уже давно заметил, что сначала она собирает вещи и только потом надевает нижнее белье и остальную одежду. – Все какие-то чокнутые, уставшие… Бегут куда-то, злятся, суетятся… Не представляю, как я буду работать когда закончу институт.

    – А я не представляю, как можно сидеть на лекциях и сдавать зачеты – давно это было… – вздохнул Паша ностальгически.

    – Ну, вот, – Ирма с коротким «вжик» застегнула молнию компактной сумочки и потянулась к лифчику. – Вроде, ничего не забыла. Мы же сегодня последний раз встречались…

    – Как? – изумился Пашка, свешивая ноги с дивана. Пожалуй, было чему удивиться.

    – Ну, порезвились и хватит, – улыбнулась Ирма, оборачиваясь в поисках трусиков. – У меня же есть жених, только он вечно пропадает в командировках. Зато зарабатывает хорошо. А мне скучно, понимаешь? Ну почему я в двадцать лет должна сидеть у окна и на дорогу смотреть – не скачет ли мой принц на белом коне? Глупо же, правда? А так – ты получил удовольствие, и я получила удовольствие, и всем хорошо.

    Ирма была настолько естественна в своей философии, что Пашка минуты на три потерял дар речи.

    «Какое еще, на хрен, удовольствие?! То есть – да, было, но откуда взялся жених?»

    Пока он подбирал слова, Ирма оделась и зашлепала в коридор.

    – Если увидишь меня в ночном клубе, то сделай вид, будто мы не знакомы, а то вдруг я буду не одна…

    – Подожди, но я думал… – дернулся Пашка.

    – Чего? – сделала удивленные глаза Ирма.

    – Нет, ничего…

    Демонстрировать свою наивность и глупость Пашка не стал. Он-то полагал, что Ирма втрескалась в него по уши, что она еще такого крутого парня не встречала, что через неделю он представит ее друзьям, что потом будет небрежен и этим привяжет ее к себе еще сильнее… Да много таких «что» крутилось в голове! А оказалось – он просто привал, на котором Ирма мило провела время. Не более. А завтра она забудет его имя, а послезавтра бросится в объятия к жениху. К такому же идиоту, как и он – Пашка. Слабое утешение…

    – Ну, пока, – Ирма чмокнула его в щеку, помахала ручкой и хлопнула на прощание дверью.

    – Пока… – тихо ответил Пашка.

Глава 14

А прошлое уже далёко – ту-ту-у-у…

    Похлопав по весомой стопке журналов, Федор Иванович довольно крякнул – теперь он знаменитость! Спасибо Сашеньке. Уж расписала она его положительные качества подробно и от души. И добрый, и справедливый, и мудрый, и заботливый! Да, он такой. И Машенька, когда прочтет, забудет своего индюка и вернется к нему – к прославленному Федору Ивановичу Веревкину – человеку со всех сторон замечательному.

    – Я двадцать штук купил, – похвастался он, когда Сашенька вернулась с работы. – Соседям раздам и себе на память оставлю.

    Она улыбнулась, вспоминая, как Федор Иванович на ее вопрос «а можно ли написать про вас?» протяжно бухтел и повторял: «только в крайнем случае». Значит, ему понравилось, как же хорошо…

    Сашенька открыла свежий номер журнала на страничке с дневником, прочитала только последний абзац, подняла голову и задумчиво посмотрела в окно.

    – А этот… который… в лесу тебе встретился… он чего? – запинаясь, спросил Федор Иванович. Историю знакомства Сашеньки с Сергеем он уже знал, а тут, кажется, появились новые подробности… и запутанно как-то – непонятно. То есть, вроде, все на поверхности, но… ни черта не понятно! Встретились опять где-то… случайно ли? «Меня он не увидел, я быстро и трусливо спряталась… Почему струсила? Были на то причины…». Про него же она пишет, про него! Ох, надо за ней присматривать… Вон щеки огнем вспыхнули – что у нее в голове? А на душе?.. – А ну-ка выкладывай все по порядку! – строго добавил Федор Иванович, чувствуя себя в этот момент не то отцом, не то дедом Сашеньки.

    – Завтра пятница, – тихо произнесла она и закрыла журнал.

    Время с понедельника до четверга пролетело как один день. Вроде, только что выбирала платье и покупала туфли, осваивала азы танца. А теперь – до Осеннего Бала осталось совсем немного, и на последнем занятии в студии Сашенька уверенно, легко и с удовольствием вальсировала со своим педагогом, который ее щедро хвалил. Да, меньше чем за неделю она научилась неплохо танцевать. Ноги ныли, спина болела, но эти погрешности не имели никакого значения – шесть часов каждодневного кружения под музыку приносили не только усталость, но и волнующую сердце радость. Завтра, завтра пятница…

    – Спокойной ночи, – выдохнула Сашенька и устало поплелась в свою комнату.

    – Но… – Федор Иванович хотел сказать, что еще только семь часов и спать укладываться рано, но передумал, махнул рукой и, недовольно качая головой, устремился к шкафу. Полчасика он подежурит с биноклем, потом еще раз перечитает Сашин рассказ в журнале, потом еще раз подежурит, потом еще раз перечитает… И где Саша могла встретить парня из леса – Сергея? Кто ж их знает! – Нравится он ей, – сердито буркнул Федор Иванович, ища глазами пачку папирос, – ох, нравится…

* * *

    Владимирская область

    Небольшой Пашкин отпуск подходил к концу, он и брал-то его только, чтобы хорошенько нагуляться с Ирмой. Какая может быть работа, если каждую ночь новая подруга тянет или в ресторан, или в клуб, а уж затем – в постель. Кто же знал, что он для нее всего лишь пилюля от скуки, источник новых побрякушек.

    «Стерва, – цедил про себя Пашка, заводясь с каждым часом все сильнее и сильнее. – Саша бы никогда…»

    Последнюю фразу он редко продолжал – чего рассуждать, и так ясно… сам дурак.

    На девушек он теперь смотрел с неприязнью и опаской – в каждой мерещилась профессиональная стерва. Уязвленное самолюбие, вселенская обида, досада не давали никакого покоя. Пожалуй, теперь он мог доверять только Саше.

    «А что, – думал Пашка, откидывая со лба светлую челку, – командировочный, наверняка, уже убрался из ее комнаты, проблемы с местом проживания больше не существует. А значит… а значит, вполне можно вернуть прежние отношения».

    Он извинится, мол, погорячился, был неправ, идиот, конечно, и все такое – а Саша простит. Почему бы ей не простить? И пойдет привычная жизнь… А всякие Ирмы и прочие гетеры пусть катятся куда подальше.

    Пашу удивляло, что Сашенька ни разу ему не позвонила. Он, когда расставался, очень боялся продолжительных слез и постоянных напоминаний о себе. «Давай попробуем еще раз», «Мне без тебя плохо», «А ты совсем по мне не скучаешь?» – приблизительно такой реакции он ожидал. От влюбленных девушек не так-то легко отделаться.

    Но Саша не звонила.

    Пашка задавался вопросом «почему?» и ответа не находил. Обиделась? Это можно понять, но ее чувство к нему должно быть сильнее любых обид. Разве нет?

    Поглядывая на телефон, он тщательно подбирал слова извинений, и к вечеру четверга окончательно «созрел». Пять минут позора (каяться всегда трудно), обещания, сожаления и то самое «давай попробуем еще раз» – вот утвержденная программа намеченного примирения. Ну, практически никакого риска.